Львы и Драконы - Страница 62

К ночи дождь прекратился, однако ночевка на мокрой земле, в сырости и холоде, вышла не слишком-то комфортной. В этот раз Гезнур не стал выпрашивать сеанс магии у маршала, а засел диктовать письмо отцу. До прибытия в столицу оставались считанные дни, и королю хотелось согласовать действия с Гюголаном. Несмотря на наблюдения за тем, что происходит на северном берегу Золотой, Гезнур не мог решить, куда лучше вести армию мертвых. К тому же он обещал маршалу отдать в его распоряжение какой-нибудь замок, следовало определиться с месторасположением таким образом, чтобы принадлежащая Черному Кругу крепость оказалась на пути вероятного вторжения врага. Для этого нужно разобраться, что предпринимает император Алекиан.

Маршал, не дождавшийся в этот союзника в собственно стане, нашел его запечатывающим письмо.

— Сегодня вам не хочется глядеть в толленорн? — осведомился некромант, присаживаясь чуть в стороне.

— Нет, — отозвался Гезнур, обматывая шнурком письмо. — Скоро я увижу отца, и мы оговорим все друг с другом, нет смысла высматривать по крохам.

Затем король выхватил из костра горящую ветку и принялся поджигать поданную оруженосцем свечу. Капнул воском на сгиб листа, на узлы. Отшвырнул тлеющую палку и приложил печать к бесформенной восковой блямбе. Письмо было готово.

— Я спрашиваю отца, в частности, о том, какой замок выделить вам, маршал.

— А что еще в этом письме? Если не в частности?

— О, всякая семейная дребедень, — улыбнулся Гезнур. — Я спрашиваю старика о здоровье, интересуюсь, как дела у младших братьев… сообщаю ему, что веду непобедимую армию.

— Непобедимую? — Задумчиво спросил некромант. — Что ж, мы, в Черном Круге, тоже обманываем своих. Непобедимую…

Маршал тяжело поднялся и, не прощаясь, удалился. Гезнур подождал, пока колдун уйдет подальше, задрал голову и объяснил:

— Он скромный, этот брат-маршал, понимает, что его войско не непобедимо. Должно быть, не забыл, как их побили в Ничейных Полях. Однако он меня неверно понял. Когда я говорил о непобедимой армии, имел в виду вовсе не его ходячих мертвецов. Я говорил о тебе и твоих парнях, Гырмынг.

Темнота над головой короля Гевского со скрежетом сместилась, и тролль прогромыхал в ответ:

— Моя тоже понимать, когда человека говорить сладкий неправда.

— Это называется «лесть», — не смущаясь, пояснил Гезнур.

— Моя нравится, когда сладкий неправда лесть слышать. Говорить иногда твоя — моя быть лучше. Радостней моя. Но еще больше радостней моя есть, когда человеков убивай. Когда начать?

— Скоро, Гырмынг, совсем скоро.

Глава 26

После победоносного завершения Тогерского похода все ожидали, что Алекиан возвратится в столицу. Однако вместо императора в Ванетинию явился гонец, привез приказ — маршалу ок-Икерну как можно скорее двигаться к Гевской границе со всем воинством, какое только удастся собрать — и ожидать, что дальнейшие указания он получит в пути. Сэр Брудо, прочтя письмо, растерялся, что случалось с бравым воякой нечасто. Он велел позвать гонца, уединился с ним в собственных апартаментах и долго расспрашивал. Мало-помалу маршал наконец сумел сложить в уме более или менее четкую картину происходящего.

Насколько ок-Икерн понимал, план Алекиана был таков: войско, вышедшее из Ванетинии, гевцы примут (и не без основания!) за главные силы армии, брошенной против их мятежной страны. Армия, которую поведет маршал, разумеется, невелика — во-первых, жалкая горстка ванетских вассалов императора, явившихся в столицу с опозданием — после того, как Алекиан отправился на юг; во-вторых, около сотни дворян-волонтеров, преимущественно сантлакских сеньорчиков; в-третьих — архиепископ Мунт, изъявивший желание присоединиться к походу с собственными воинами. Солдат Церкви будет не очень-то много, большая часть воинов формирующегося Ордена ныне на севере, противостоят эльфам, активизировавшимся в оккупированном Феллиосте. Как ни считай, маловато даже для имитации главных сил вторжения. Потому маршал принял решение призвать цеховое ополчение Ванетинии и набирать людей во всех городах по пути следования войск. Быть может тогда гевские шпионы, увидев многолюдное шествие, в самом деле обманутся…

Настоящая же армия двинется южнее, из Тилы. Оттуда, как понял ок-Икерн из рассказов гонца, Алекиан поведет по-настоящему сильное войско. Три гвардейские роты, почти без потерь завершившие скоротечную кампанию на юге, да рыцарство Тогера (Ройнрик не посмеет нарушить волю императора, который только что спас его, изгнав герцога Фенгима), да еще и дворяне Тилы — поголовно. Замки герцогства, без преувеличения, обезлюдеют — мужская часть их обитателей отправится с его величеством, чтобы искупить вину и избежать заслуженной кары.

Гангмар возьми, кто бы мог подумать… Ок-Икерн увидел, что Алекиан, которого сам же сэр Брудо в свое время наставлял в воинской науке, теперь разработал отличный план кампании! У этого плана имелся лишь один, хотя и существенный, изъян — пока армии явятся к гевской границе, осень будет в разгаре. И уже там все в руках Гунгиллы — позволит ли погода воевать? Маршал велел гонцу отдыхать и готовиться к обратному пути, следовало написать отчет о событиях в Фенаде. Приехал посланец, доставил письмо графа Альгейнта — славное письмо!

Алекиану пока еще неизвестно о мятеже баронов и дворянства Фенады против изменника Гратидиана. Это добрые вести, заговорщиков следует поддержать если не отправкой на север войска, то хотя бы милостивым письмом его императорского величества…